С виду это обычный паспорт синего цвета. Такой предъявляют на границе граждане Кении. Но внутри вместо штампов яркие фото леопардов, лобстеров, масаи… «Твой паспорт в нашу страну», — гласит надпись на обложке. Этот маркетинговый ход Управления по туризму Кении стал лейтмотивом 6-й выставки Magical Kenya Travel Expo.

Марафон стартовал

Найроби. Центр конгрессов KICC. У входа столпотворение. Администраторы едва успевают выписывать билеты, а кенийцы без раздумий расстаются с 200 шиллингами, хотя на эти деньги можно купить упаковку кофе Dormans или чая с кардамоном и корицей. Неудивительно: туризм приносит ключевой доход Кении. Открывать выставку обычно приезжает сам президент республики Ухуру Кениатта! Именно здесь, на МКТЕ, обсуждаются проблемы и достижения отрасли.

В этот раз участники и гости с волнением говорят о двух событиях, которые дали старт «кенийскому туристическому марафону», как образно выразился министр туризма Кении Наджиб Балала.

Первое: Кения объединяется с соседними Угандой и Руандой в одно туристическое направление. Это следующий шаг после введения единой визы в три страны. Напомним, право на въезд оформляется онлайн и стоит $100, отдельная виза в каждое из государств — $50. Теперь Кения, Уганда и Руанда будут участвовать в международных туристических выставках с общим стендом под лозунгами «Три страны — одно направление» и «Направление — Восточная Африка». Туроператоры начнут организовывать маршруты, в которые войдут Кения, Уганда и Руанда. «Все мы находимся в Восточной Африке и не можем конкурировать друг с другом», — говорит Наджиб Балала. «Конечно, ведь мы разные! — соглашается директор по маркетингу Офиса по туризму Уганды Аннетт Битараквате. — Например, в Кении есть Индийский океан, а в Уганде — озеро Виктория. В Кении можно увидеть львов в заповеднике Масаи-Мара, а в Уганде — горных горилл, их более тысячи». Основные аттракционы Руанды, по словам директора по маркетингу местного Управления по туризму Филиберта Ндандали, озеро Киву и джунгли типа Амазонии, единственные на континенте. Организаторы проекта надеются, что с момента его запуска вырастет турпоток в три страны.

Второе: у Кении — новая маркетинговая кампания, на которую турвласти планируют потратить в 2017-м миллиард долларов, почти вдвое больше, чем в 2016-м. «Кенийский паспорт» — оригинальный рекламный проспект — стал точкой отсчета. «Если бежать слишком быстро, либо устанешь, либо отстанешь, поэтому мы будем действовать постепенно», — говорит Наджиб Балала. Олимпийское заявление. Кения, помимо всего прочего, родина марафонцев — чемпионов мира. Спорт и разного рода «активные развлечения» — акцент 2017 года. Поэтому каждое утро перед конференциями и семинарами МКТЕ нам предлагают побегать по Найроби в компании кенийских легкоатлетов Абеля Кируи, Джемины Сумсон и Хелы Кипроп. Это лишь одна из страниц «Кенийского паспорта». Полистаем и другие.

Карен Бликсен — национальное достояние

«Я владела фермой в Африке, у подножия нагорья Нгонг. Поблизости, всего в ста милях к северу, проходит экватор. Сама ферма располагалась на высоте более шести тысяч футов над уровнем моря», — так начинается автобиографическая книга датской писательницы Карен Бликсен «Из Африки», которая вдохновила режиссера Сидни Поллака создать одноименный фильм.

Карен в начале ХХ века оставила родину, поселилась в Кении, выращивала там кофе и заботилась о местных жителях. Она национальная героиня Кении. Ее имя носит район Найроби. В доме, где она жила, теперь музей. Вот пишущая машинка с листом бумаги: на нем незаконченный роман, будто писательница ненадолго отлучилась на кофейную ферму. Вот гостиная. Львиная шкура на полу. Здесь Карен Бликсен, как мы знаем по фильму, на ходу сочиняла рассказы и забавляла ими гостей, в том числе английского путешественника и летчика Дениса Финча Хаттона, своего будущего возлюбленного. На стенах фотографии: Карен с друзьями, Карен с кузеном и мужем — бароном фон Бликсен-Финеке, любителем женщин, который никогда не отвечал ей взаимностью, Карен с детьми из кенийских племен — их она учила грамоте и пыталась лечить. «Однажды она положила с собой спать местного малыша, потому что его мама умерла и он все время плакал», — с чувством рассказывает старший куратор музея Дамарис Ротич, словно лично знала Карен. Впрочем, не одна Дамарис перенеслась во времена писательницы. Некоторые посетительницы дома-музея одеваются как Бликсен, стараются подражать ее манерам.

«На этих возвышенностях легко дышится, душа наполняется уверенностью и легкостью. Человек просыпается там утром с мыслью: «Именно здесь мое место», — писала Карен Бликсен о Кении. Она покинула страну и вернулась в Данию, когда ее возлюбленный разбился в авиакатастрофе. Плантация сгорела. В память о ней возле дома писательницы растет кофейное деревце. Кажется, в самом воздухе Найроби витает вопрос: «Любите ли вы Кению так, как любила ее я?» Мы непременно полюбим, Карен.

Звери в контакте

«Можете поцеловать жирафа», — предлагает генеральный директор заповедника Giraffe Centre (Найроби) Кристин Ниангайа. Сюда привозят со всей Кении представителей вымирающих подвидов жирафов для разведения, а потом распределяют по национальным паркам страны. Жирафиха Стэйси высотой с двухэтажный дом. Чтобы дотянуться до ее головы, нужно подняться по лестнице на деревянную площадку. Смелые туристы зажимают между зубами гранулы корма, и Стэйси, чтобы получить еду, «целуется». Это безопасно: нижняя челюсть животного вытянута вперед и не совпадает с верхней, не укусит. Кенийские заповедники не для пассивных наблюдателей. Здесь с дикой природой разрешается контактировать. Более того, это приветствуется. Например, в приюте для осиротевших слонят (Elephant Orphanage) посетители участвуют в «выгуливании» детенышей. Сотрудники заповедника кормят животных коровьим молоком из бутылок, а те купаются в луже, валяются в глине и поливают этой «грязевой» смесью туристов в знак особого доверия и расположения. Слонята живут в приюте 7–8 лет, пока не вырастут, потом их отпускают на волю.

Даже из окон столичных отелей видна саванна с ее обитателями. Так, из Panari, бизнес-гостиницы в центре Найроби, открывается вид на национальный парк. Того и гляди из-за кустов выйдет жираф, буйвол или лев. Кстати, местные дикие кошки настолько привыкли к людям, что без страха подходят вплотную к джипу во время сафари и позволяют сфотографировать себя с близкого расстояния…

Вот такой он, активный отдых по-кенийски. Причем не только в столице.

Больше, чем океан

Внутренний перелет из Найроби в Укунду тоже аттракцион: самолет крошечный и легкий, его качает и швыряет, а за иллюминатором тем временем возвышается вершина Килиманджаро, которая прорезает насквозь облака. Где еще увидишь в таком ракурсе знаменитый вулкан?

Укунда лежит на берегу Индийского океана. Солнце жарит круглый год, всюду зеленеют пальмы, песок коралловый, вода горячая, как в ванне. Здесь находится один из лучших пляжей Кении — Диани. Но мы сюда прилетели не за пассивным лежанием на берегу.

Знатоки-натуралисты найдут в этих краях разные подвиды обезьян, а нам, дилетантам, хватает колобусов — черно-белых мартышек с длинной шерстью. Они встречаются повсюду, в том числе на территории отеля Jacaranda Indian Ocean Beach Resort. Сотрудники гостиницы предупреждают: «Закрывайте плотно окна и двери, а то нагрянут нежданные гости!» Есть в Укунде даже отдельный обезьяний заповедник — Colobus.

Многие туристы жертвуют океаном, углубляются в материк и останавливаются на ночлег среди холмов и красных глинистых степей, чтобы быть ближе к фауне. Такое место, к примеру, Shimba Lodge: домики из прутьев на сваях, оформленные внутри наподобие гостиничных номеров. Правда, ванная и прочие удобства — в общем коридоре, а мобильные телефоны «не ловят». Тем не менее этот дискомфорт практически никого не смущает. Зато терраса выходит на пруд с гигантскими ящерами, с деревьев свешиваются обезьяны, где-то рядом пасутся антилопы, и отсюда рукой подать до заповедника Mwaluganje Elephant Sanctuary. Кстати, дикие слоны водятся не во всех частях Кении. Именно Укунда — исторически «слоновья» земля.

Впрочем, и океан богат на «активные развлечения». Плетеный, как корзина, кенийский кораблик отчаливает — и вот мы движемся к острову Уасини. По пути попадаются дельфины. Они охотно позируют на камеру и с готовностью подхватывают пловцов типа нас, которые вдруг решили исследовать океанскую пучину. «Из Танзании плывут», — объясняют моряки. Берега соседней Танзании видны отсюда в ясную погоду. Но у нас сегодня другая цель.

Уасини оторван от мира. Близко к нему не подгребешь: мешают мангровые заросли. Приходится высаживаться из лодки и идти вброд. Илистая скользкая тропинка ведет мимо трущобных хижин, где нет ни пресной воды, ни электричества. Дети облепляют путешественников и выпрашивают конфеты. Нельзя терять бдительность: остров кишмя кишит вороватыми обезьянами и пауками размером с ладонь. Приз за храбрость — Коралловый сад. Когда-то Уасини был океанским дном. С веками вода отступила. Кораллы оказались на суше. Торчат, словно руины античного дворца.

Перевернем еще одну страницу «Кенийского паспорта». Еда. Кажется, такие лобстеры бывают лишь на картинке. Хотя мы ведь в Укунде, океанском городе. В «Пещере Али-Бабы» (Ali Barbour’s Cave) приносят гигантскую тарелку с лобстерами, а также крабами, креветками, дорадо, мидиями и устрицами… Сидим в полутьме: ресторан внутри природного грота. Даже ужин превратился в приключение! Остается запить его каким-нибудь коктейлем, обязательно с ромом — главным алкогольным напитком Кении. Проход через пальмовую рощу — и мы в баре «40 разбойников» (40 Thieves), у самого океана. «Теперь вы сами видите, что наш океан больше, чем просто пляж», — радуется представитель отдела маркетинга Управления по туризму Кении Эрик Оменда.

Россия в плане

В этом году Кения выходит на новые рынки — Азии и Восточной Европы. Россия вписана в план. По словам генерального директора Управления по туризму Кении Джасинты Нзиока-Мбити, нашей стране достанется от общего маркетингового бюджета около $100 млн. Средства пойдут на совместные акции с международными авиакомпаниями, от которых, как считает г-жа Нзиока-Мбити, зависит туризм в регионе. Раз нет прямой перевозки из России в Кению, надо агитировать россиян путешествовать стыковочными рейсами. Перелеты — то главное, что может затормозить турпоток или, напротив, дать толчок.

«Из Украины и Польши в Момбасу уже летают чартеры. Подошла очередь и России. Ваши туристы едут в Египет, чем Кения хуже?» — спрашивает Джасинта Нзиока-Мбити. И это не риторический вопрос. Ответ есть в «Кенийском паспорте». Ответ есть у тех, кто был в Кении хотя бы раз.

Лиза Гилле

Благодарим Управление по туризму Кении за прекрасную организацию поездки для нашего журналиста.