>  Барокко в профиль

08.11.2017Барокко в профиль

Барокко в профиль

© Roman Cestr

В 2017 г. Чехия отмечала Год барокко. По мнению представителей Национального туристического управления Чешской Республики, именно такой профиль маркетинговой кампании позволит вывести туристов за пределы Праги: барочные памятники сконцентрированы в Южной Богемии. Корреспондент TTG Russia подвел итог Года на месте событий.

«У Адама Вацлава Михны из Отрадовиц не было детей. Оставил после себя только музыку. Вот такую», – экскурсовод Вера Кубатова достает из бархатного футляра флейту и играет витиеватую песенку.

Мы стоим у дома, где родился композитор, в городе Йиндржихув-Градец. Теперь здесь отель и ресторан Concertino Zlata Husa. Адам Вацлав Михна жил в XVII веке, произведения, которые он писал, считаются барочными: это мелодии с трелями и форшлагами из нескольких частей, рассчитанные на хор и минимум три инструмента.

«Барокко не сводится к архитектуре», – отмечает, заметив наше удивление, Роман Прохазка, директор Национального туристического управления Чешской Республики (CzechTourism) в России и Центральной Азии.

Слоган «барочной» маркетинговой кампании CzechTourism – «Познайте барокко по-разному». То есть и в анфас, и в профиль, не ограничиваясь лепниной на потолках и завитушками на фасадах, хотя все это есть практически в каждом городе Южной Богемии.

Направление барокко появилось в начале XVII века в Италии и распространилось в соседние государства Западной Европы. Представители знати культивировали пышность, пафос, нарочитость во всех проявлениях, чтобы показать свою мощь, богатство. Чем больше барочных нагромождений было в стране, тем влиятельнее считалась эта страна. В общем, сотрудники CzechTourism обратились к барокко, чтобы снова возвысить Чехию, на сей раз в сфере туризма.

«А началась барочная история с панов Розенбергов (Рожмберков), князей из рода Витковичей. Они заложили фундамент, в прямом и переносном смысле», – говорит Тереза Бенедова, гид замка в городе Тршебонь недалеко от Йиндржихув-Градеца.


Розенберги обосновались в Южной Богемии в XIV веке и построили сначала готический замок, по моде тех времен. Но в XVI веке случился пожар, и пришлось спроектировать другой дворец, в стиле ренессанс. Первый намек на барокко появился при Ольдржихе Розенберге. Он насильно выдал 20-летнюю дочь за князя Лихтенштейнского. Тот издевался над ней 30 лет и лишь на смертном одре попросил прощения, но жена отказала ему в этой милости. Тогда князь проклял супругу. Через три года она скончалась.

«С тех пор обитатели Тршебоньского замка то и дело встречали княгиню с бледным лицом (Бледную Даму) в одном из трех платьев: белое означало скорую удачу, красное – пожар, черное – смерть», – таинственно сообщает Тереза Бенедова, пока мы рассматриваем мрачноватый портрет княгини.

Легенда о Бледной Даме пришлась ко двору. Во-первых, люди той эпохи пытались объяснить, обосновать сверхъестественное. Во-вторых, аллегории и метафоры были обязательными спутниками барокко.

Когда в XVII веке род Розенбергов пресекся, замок перешел во владение князей Шварценбергов, которые продолжили создавать барочные аллегории. Например, превратили одну из 220 комнат в кунсткамеру – символ проникновения человека в тайну мироздания. Всюду гигантские ракушки, минералы и кристаллы, глобус и телескоп, изображения обнаженных дам с пышными формами.

«В кунсткамере три отделения, названные по-латыни: натуралия (объекты природы), сцентифика (приборы) и артифиция (предметы искусства)», – уточняет Тереза.

Впрочем, по полной программе барочная деятельность Шварценбергов развернулась в замке Глубока-над-Влтавой. Едва переступаешь его порог, как видишь гигантский гобелен XVII в. «Аллегория славы»: богатырь несет на плечах старца под восхищенные взгляды людей и зверей. А дальше, за массивными дверями, предстают атрибуты славы князей. Кожаные и шелковые расписные обои, позолоченные гипсовые цветы на потолке, изразцовые печи (их топили из коридора, чтобы не задымлять комнаты), декоративный камин с изощренной деревянной обшивкой, люстры из цветного муранского и богемского стекла, витражи, кабинет с пластинами из черепахового панциря, коллекция дельфтского фарфора… И опять гобелены с аллегориями, написанные синим по белому барочным фламандским художником Якобом Йордансом. Вот крестьянин тщетно пытается вытащить из пруда корову за хвост. «Из пруда тянет корову за хвост – вот так мастер!» – гласит фламандская пословица. А вот шумная компания пирует в саду, пока кабатчица неумолимо выписывает счет. «Легко лишиться нажитого без труда» – мораль этой картины. Кстати, Шварценберги лишились своих несметных сокровищ. Во время Второвой мировой войны наследник Шварценбергов доктор Адольф бежал от нацистов в США. Когда он вернулся, оказалось, что все замки национализированы и назад пути нет. Говорят, потомки княжеского рода до сих пор судятся за барочное имущество. Вот такая драма.

«Барокко – это театр», – говорит Роман Прохазка.

Театр в Чешском Крумлове основал Йозеф Адам Шварценберг в XVIII веке. Князь был страстным театралом, поскольку вращался в венских кругах. Но после смерти герцога Франца I Стефана – мужа Марии-Терезии – Австрия объявила траур, увеселения прекратились. Йозеф Адам вернулся в Южную Богемию и занялся местным театром: перенес сцену из маскарадного зала замка Чешского Крумлова в отдельный корпус. В эпоху барокко процветали спектакли, балы, фейерверки, променады и фуршеты. Поэтому богемская знать с радостью встретила инициативу князя.

Снаружи замковый ансамбль с театром (памятник ЮНЕСКО) напоминает праздничный торт: розовые стены с «штукатурной графикой», башни с зелено-голубыми куполами и позолоченными флажками, белые пристройки с красными черепичными крышами. А внутри театра – сложная технологичная система. Уже в те годы архитектору Джузеппе Галли Бибиене удалось изобразить перспективу. Актеры стояли в передней части сцены, вглубь уходили постепенно уменьшающиеся деревья и дома.

«Иногда сюжет требовал показать удаляющуюся лошадь. В таких случаях сначала на передний план выводили большого коня, а затем на задний – пони. Создавался эффект огромного пространства», – рассказывает театральный гид.

Сцена соединяется с машинным отделением. Рабочие в подвале дергали веревки, крутили деревянное колесо, и райские сады превращались в угрюмые подземелья, корабль бороздил море, на облаке спускались ангелы, а из-под пола выезжали певцы или блюда с фруктами и конфетами. На смену декораций уходило ровно 10 секунд. Зрители воспринимали происходящее как чудо.

«До сих пор ученые спорят, как рабочие под полом угадывали, в какой момент совершить то или иное действие. Ошибка могла привести к тому, что принц оказался бы наполовину во дворце, а наполовину в тюрьме», – рассуждает гид.

Иллюзию рассвета или пожара создавали свечи, которые механики поднимали снизу на специальном лифте. Звуки получались благодаря специальным «машинам». Например, если крутить полый барабан – завоет вьюга, водить палкой по неровной доске – загремит гром.

С тех пор в театре ничего не меняли, и спецэффекты современных спектаклей производят те же механизмы, что и 300 лет назад. Правда, представления длятся всего 3 часа, а не 8, как раньше, и больше не перетекают в буйное пиршество в замковом саду, который, конечно, тоже соответствовал стилю барокко.


«Барокко – это сады и парки», – продолжает Роман Прохазка.

Парк в Нове-Граде на границе с Австрией похож, скорее, на дикий лес. На самом деле, это памятник барокко. В 1770 г. здесь находился пустырь. Его купили французские графы Бюкуа и до 1815 г. превращали в четко распланированную Терезину Долину (в честь графини Терезы Бюкуа). Всё, от деревьев и валунов до бурного водопада, – творение их рук. Каждая клумба занимала определенное место, заранее начерченное на карте. Кульминацией стал барочный Синий павильон для увеселений и чаепития с пышным цветником. Но в этих краях часто случались наводнения, и в 1936 г. строение превратилось в руины. Вместо цветов теперь растут лишь грибы, которые охотно собирают селяне.

«Барокко бывает ещё и сельским», – рассказывает Роман Прохазка.

Мы едем в белокаменную крепость Жумберк. Сюда со всех окрестностей Южной Богемии свезли мебель XVII-XIX веков, которая принадлежала сельским дворянам. Они тоже попали под магическое влияние барокко и принялись заказывать у местных умельцев шкафы, кровати и сундуки, раскрашенные в пастельные тона и расписанные сложными цветочными узорами, вазонами, птицами, а то и пасторальными пейзажами или сценами из деревенской жизни. По краям такой мебели – игривые завитки.

«Есть даже целая деревня в стиле сельского барокко – памятник ЮНЕСКО», – добавляет господин Прохазка.

Это Голашовице: белые, розовые, желтые домики с коричневой отделкой, словно глазурованные пряники, и лепниной в виде примитивных ваз с цветами, венков и лошадей. У каждого здания – действующий древний колодец «журавль». Деревня кажется театральной декорацией, трудно поверить, что здесь постоянно живет около сотни человек…

«Южная Богемия богата на памятники барокко. Но буду откровенен: туристов, которые приезжают сюда специально, чтобы увидеть эти памятники, не более 10-15%. И то, в основном, это «продвинутые» гости из соседних Германии и Австрии, а также любознательные китайцы», – говорит глава департамента маркетинга и туризма Южной Богемии Иржи Грунторад.

А что же россияне? По словам директора турофиса Южной Богемии Яромира Полашека, за первое полугодие 2017, с момента старта «барочной» кампании, регион посетили около 4 тыс. наших соотечественников. Они провели в отелях Южной Богемии примерно 10 тыс. ночей. Показатели в два раза превышают прошлогодние. Причем, как отмечает господин Полашек, российские туристы в этом году останавливаются в Южной Богемии в среднем на 2,5 ночи. В 2016 г. задерживались здесь лишь на одну ночь. Возможно, всё же так действует барокко?

«У Южной Богемии большое будущее. Сейчас регион на втором месте после Праги в рейтинге популярности иностранцев. Я уверен, что у нас есть шанс выйти на первое место», – резюмирует Иржи Грунторад.

Лиза Гилле

TTG Russia благодарит Национальное туристическое управление Чешской Республики за прекрасно организованную поездку

Еще статьи из категории Страноведение